[Huchting]

Как же все-таки сложно устроен мир. Многие пытаются красить его в белый цвет, другие - в розовый, некоторые - в черный, а он - серобуромалиновый в крапинку. Черное часто идет рука об руку с белым, и в разное время и при различных абстоятельствах оттенки серого делают разительные скачки.

Татьяна Михайловна Вечеслова - одна из интереснейших балерин прошлого века. Про нее написано - ученица великой Вагановой, ведущая балерина Кировского театра в течении четверти века, первая исполнительница ряда партий среди которых знаменитая партия Заремы в балете "Бахчисарайский фонтан". Написала книгу "Я - балерина". А у меня засели строчки стенограммы, где она назвала Ваганову тормозом в работе, проявившем халатное и безответственное отношение к такому спектаклю, как "Партизанские дни". Впрочем, она предъявила Вагановой и претензии личного свойства, когда не увидела в списке заслуженных артистов себя, родимую. В завершении своего яркого, обличительного выступления Вечеслова предложила вместо Вагановой привлечь в театр крепкого партийного работника.

Когда моя жена, балетная дама, узнала о том, что и пишу очерк о Вечесловой и Вагановой, она буквально умоляла меня не поднимать тему отношений в театре, и тем более, в балете, где человек человеку волк, и где все отношения нужно рассматривать через призму нечеловеческой зависти, подлости, наговоров и прочих неприглядных проявлений человеческих пороков. Кроме того, она заявила, что Ваганова, хотя и была великим педагогом, по своим человеческим качествам тоже была не клубника в сметане.

Я нахожусь в смятении. С одной стороны, мне очень не нравятся некрасивые поступки людей. С другой стороны, что делать человеку в театре, если он хочет себя проявить? Стать таким же волком или лисицей, и возможно, получить роли и звания, или остаться честным человеком, и провести лучшие годы в кардабалете.
Вечный вопрос -

To be, or not to be: that is the question:
Whether 'tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against a sea of troubles,
And by opposing end them? To die: to sleep;
No more; and by a sleep to say we end
The heart-ache and the thousand natural shocks...

Интересно, написала ли в 1946 году свое знаменитое стихотворение Анна Ахматова, если бы знала о словах балерины в отношении своего педагога

Дымное исчадье полнолунья,
Белый мрамор в сумраке аллей,
Роковая девочка, плясунья,
Лучшая из всех камей.
От таких и погибали люди,
За такой Чингиз послал посла,
И такая на кровавом блюде
Голову Крестителя несла.

Единственный человек, который повел себя по отношению Вагановой, как Человек с большой буквы, была знаменитая балерина Марина Семенова. В 1930 году Семёнова стала ведущей балериной Большого театра и гражданской женой видного советского партийного деятеля Льва Карахана. Сначала Марина просила своего мужа хлопотать за Ваганову, а когда того в 1937 году расстреляли, сама ходила по коридорам Лубянки и, рискую собственной жизнью, спасала своего любимого педагога от верной смерти. Вот о таких людях мы должны слагать легенды. А когда я увидел в руках Семеновой фарфоровую фигурку Агриппины Вагановой, которую она хранила долгие годы, у меня навернулись слезы от такой преданности и высшего проявления человеческого духа.