[Huchting]

Скиталец вечный: ни угла, ни крыши –
Над головой бескрайний небосвод
Чужой страны. Могучий дар, что свыше
Отпущен был, его к мечте ведёт.

Не сельва, нет, - эрзянские дубравы,
Священных рощ березы и дубы,
В нем пробудили не желанье славы, -
Мятежный дух таинственной судьбы.

Рукоплескали и Милан, и Ницца,
Париж влюблено замирал у ног,
Но Мастеру на месте не сидится,
Твердит одно: «Не я творил, а Бог».

Тоска по родине влекла в Россию,
Желанье созидать взывало: В путь!
И покоренная резцом стихия
Древесной тверди обнажала суть.

Под синим небом страстной Аргентины
Был создан им библейский Моисей,
С Буонарроти лишь сравнить отныне
Его возможно. Скульптор-чародей!

По силе вдохновенного запястья,
По глубине заложенных идей
Ему нет равных! Вот минуты счастья –
Признание собратьев и друзей!

И снова труд, леса кебрачо в Чако,
Индейской сельвы нестерпимый ад,
А в сердце зреет: «Эрян яла стяко…»
Душа в Россию просится, назад.

Но возвращенье обернулось крахом,
Забытый всеми, брошенный старик
Сошел в Одессе одиноко с трапа,
Негодованья подавляя крик.

Свои шедевры он за миллионы
Не продал на чужбине: «Деньги – хлам!
России драгоценнейшие тонны
Моих творений я «за так» отдам».

Вернулся не за славой и признаньем –
Там, в Аргентине, было всё сполна!
Великий Эрьзя – вечный россиянин! -
Его звала родной Суры волна.

Им чтились свято родины приметы.
Холмистые приволжские леса
К душе взывали: «Возвращайся! где ты?! –
Твой вечный дом среди родных эрзян».

Но на простор приволжский не пустили,
Закрыли двери наглухо в Москве,
Лишь толпами поклонники ходили,
Чтоб убедиться в редком мастерстве.

Восторженных похвал слова и ныне
Из глубины сердец простых звучат:
«Да, после Эрьзи меркнут все иные!» -
Не впечатляет neo-суррогат.

Скиталец вечный, в старости брюзжишь ты,
Как нищий спишь на ворохе тряпья.
Твой смертный час, белейшей ниткой сшитый,
Шаги убийц… Кто «заказал» тебя???

Вся жизнь твоя исполнена загадок,
И смерть твоя загадочна была.
Но записи Лемпортовских тетрадок
Раскрыли тайну мертвого чела.

«Детей» твоих бессмертны изваянья,
Не только лики - музыку извлёк.
Древесной тверди понял ожиданье,
Свершив к бескрайней вечности рывок.

Я к Вам взываю, от искусства мэтры:
Скульптурам этим место - во дворцах!
И пусть музейные украсят метры
Шедевры Эрьзи - Гения Резца!